К вопросу о неустойчивости фамилий семейских Урлукской волости в XVIII – XIX вв.
В целях изучения расселения семейских Урлуцкой волости в период последней трети XVIII – начала XIX в.в. автором была предпринята попытка проанализировать документальные источники за период 1774-1874гг, в частности - сведения, содержащиеся в метрических книгах приходов Иркутской епархии Селенгинского ведомства Урлуцкой Богородицкой, Нижне-Наринской единоверческой, Жиндинской Трехсвятительской церквей, исповедные росписи указанных церквей, данные ревизий 1872, 1834г, 9 народной переписи 1850 года. К сожалению, сохранилась и найдена в ГАЗК лишь часть материалов 4 ревизии 1782 года, охватывающих левобережные села р.Чикой, которые относились к ведомству Доронинской округи Нерчинского округа.
В зону исследования включены села Урлуцкой волости, где были размещены для проживания семейские – Урлуцкая слобода, Гутай, Нижненаринская, Верхненаринская, Хилкотой, Доложино и Грехнево. Анализу подвергнуты фамилии семейских, живших на вышеуказанной территории с последней трети XVIII, чьи фамилии выявлены в документах начиная с 1774 года.
Систематизация и анализ материала, собранного за период с 2011 по 2014 г позволили выявить ряд интересных фактов и закономерностей, касающихся фамилий некоторых местных жителей. Отличие семейских Урлуцкой волости от семейских Бичурской, Куналейской и других волостей, ставших для них местом компактного проживания в Забайкальском крае отмечали многие исследователи. Урлуцкие гораздо пассивнее в религиозном отношении, снисходительнее к своими православным соседям и вообще уступчивее, тогда как Бичурские, Окиноключевские, Куйтунские и некоторых других мест отличаются сильным пропагаторским духом и упорством». [Ровинский, 1873, с.123].
Все исследователи семейских отмечают сохранение ими диалектических особенностей языка, крепкие семейнородственные связи, закрытость общности семейских для любых влияний извне – будь то официальные требования властей или бытовое общение с иноверцами. Вплоть до начала ХХ века семейские старообрядцы не смешиваются и не сближаются с инородцами, а так же и с коренными сибиряками, считая их нечистыми в отношении своих религиозных взглядов» [Осокин,1906, с.20,с.64].
Значительную трудность при установлении фамилий и имен первых семей поселенных старообрядцев представляют те обстоятельства, что архив Урлуцкой волости считается утраченным, а стойкое отрицание старообрядцами, в особенности, беспоповцами - федосеевцами православных обрядов привело к тому, что записи в Метрических книгах периода 1774-1850 весьма скудны. Зачастую крещение младенцев у семейских проводилось бабками. Так, в ГАЗК выявлен документ, представляющий собой список младенцев, родившихся в текущем году, возможно, составленный православным священником при помощи сельского старосты – у многих младенцев не указаны имена, при этом все они «погружены бабкою». Процедура записи браков раскольников регламентировалась «Правилами о метрической записи браков, рождений и смертей раскольников» от 19 апреля 1874 г. [ПСЗ, 1887,с.652]. До этого никаких нормативно-правовых актов, регламентирующих совершение метрических записей для старообрядцев не существовало, а сами старообрядцы практически не регистрировали браки. За неимением священника, парень сам приводит девку в свой дом, не спросившись ни с своими, ни с ее родителями, а договорившись, и слюбившись только с нею. На другой день они однако отправляются к невестиным родителям, падают в ноги и просят прощения, а те не скажут: "Бог вас простит", как следовало, а только: "Да ну вас, живите ладно, любите друг друга" [Ровинский, 1873, с.118].
Сбор информации о фамилиях семейских, проживавших в Урлуцкой волости позволил выявить еще одно отличие семейских от других этноконфессиональных сообществ юго-западного Забайкалья - большой удельный вес фамилий, производных от имени собственного. На эту особенность обращал внимание В.М.Пыкин при сравнении фамилий военнослужащих Селенгинского пехотного полка, как известно, выполнявшего функции конвоя при сопровождении партий старообрядцев, следовавших на поселение в Забайкалье и фамилий самих поселенных. Им выявлена определенная закономерность – удельный вес фамилий, производных от собственных имен значительно выше у поселенных из Польши, чем у старожилов, казаков и военнослужащих Забайкалья и достигает почти 39%. Это объясняется особенностью учета беглых русских людей во время их выгонки в 1764- 1765г из Ветки. [Пыкин, 2009г, с.83]. При аналогичном сравнении фамилий семейских по вышеуказанным селам с фамилиями старожилов, ясашных новокрещеных и пограничных казаков на трех расположенных на территории Урлуцкой волости пограничных караулах выявлено, что удельный вес фамилий, производных от собственных имен, у семейских Урлуцкой волости местами даже выше, чем у семейских, проживавших в тот же период на территории нынешней Республики Бурятия. Так, если у семейских Хилкотоя количество фамилий, производных от собственных имен составляет 29,7%, то у семейских Урлуцкой слободы этот показатель составляет 55,6%, у жителей Доложино – 60%, а у жителей Гутая -81,4%. Для сравнения - аналогичный показатель у пограничных казаков колеблется в интервале от 0% до 1,9%, у сибиряков-старожилов, проживавших в селах Жиндо, Гольдановка и Читкан – не превышает 16%. Соотношение фамилий, производных от собственных имен приведено в диаграмме.
Кроме того, при попытке отследить развитие генеалогических ветвей семейских, в том числе при миграциях их внутри волости, авторы столкнулись еще с одной задачей – в период XVIII-XIX вв - кроме незначительного видоизменения фамилий (Белый - Белов, Гончар - Гончаров, Мосеев - Моисеев, Осташев - Асташов, Круглов-Кругляшов, Без Отечество - Безотецкий, Коноваленка - Коноваленков, Шелехов - Шолохов), выявлены факты полной утраты первоначальной фамилии с заменой на производную от собственного имени, возможно - от имени деда.
Так, Иван Тимофеев сын Гаврилов в период с 1810 по 1830 зачастую записан только с полуотчеством, его сыновья упоминаются как Тимофеевы, Тимоховы, и лишь к концу 1860-х годов возвращают устойчивую форму фамилии «Гаврилов»[ ГАЗК ф. 282 оп.1 д.1612 л.15,15об] .
При составлении родословной росписи в отношении собственной фамилии, сделан вывод, что носители фамилии Григорьевых, которых к концу XIX в в Урлуке насчитывалось несколько сотен человек, фактически являются представителями трех различных семейств.
Например, Урлуцкий крестьянин Николай Григорьев сын Тарасов в 1785 году записан как Николай Тарасов [Там же д.61 л.96об]. Его дети – Логгин, Михей и Захар в период с 1810 по 1833 указаны как Тарасовы, по ревизии 1850 года – как Григорьевы [Там же, ф.1о, оп.1 д.17524 л.446об]., а внуки уже в 22 случаях из 28 найденных записей о них называют себя Григорьевыми. [Там же д.61 л.100].
Урлуцкий крестьянин Петр Григорьев сын Тарасов в период с 1774 по 1791 г лишь единожды называет свою настоящую фамилию - Гудошников, при записи о венчании его дочери Анисьи в 1791г [Там же д.61 л.99об]. Дети Петра – Константин и Алексей периодически называются то Гудошниковыми, то Григорьевыми, и окончательно фамилия «Григорьев» закрепляется у внуков около 1850-х годов [Там же, ф.1о оп.1 д 17524 ,л.444об; ф.282, оп.1, д.1612, л.17,17об, 24об, 26об].
Единственное упоминание о Федоре Черном найдено в Метрической книге Урлуцкой церкви за 1791 г [Там же, ф.282 оп.1 д.61л. 98об], когда была совершена запись о крещении его новорожденной дочери Харитины, однако в период с 1823 по 1827 г в документах той же церкви содержатся метрические записи, совершавшиеся Андреем Федоровым Черных и Сысоем Федоровым Черных. Сысой Федоров сын в Исповедной росписи Урлуцкой Богородицко-Казанской церкви за 1834 год указывается как Черных, однако в ревизии, проведенной в том же 1834г, записан Григорьевым. И если дети Андрея до 1838г еще помнят фамилию «Черных» и в единичных случаях называют ее, то дети младшего брата, Сысоя – Ефим, Митрофан и Александр записаны только как Григорьевы [Там же, ф.1о оп.1 д. 17524, л.456об; ф.282 оп.1 д.1612, л.22об; ф.212, оп.3, д.2, л.226об].
Несмотря на то, что официально крестьянство было наделено фамилиями лишь в XIX в., и многие исследователи обращали внимание на неустойчивость фамилий крестьян вплоть до начала XX века, нельзя сказать, что изменчивость фамилий семейских западного Забайкалья была массовой. Из 166-ти установленных фамилий поселенных в Урлуцкой волости семейских, полная утрата фамилии и, возможно, замена ее на имя деда отмечаются лишь в 9 случаях (5,4%), причем в 7 случаях фамилию изменили жители самого большого поселения - Урлуцкой слободы. Так, Синяковы стали Самсоновыми, Кочмаревы – Мироновыми, Кравцовы – Климовыми. Ни одного случая утраты или изменения фамилии не выявлено у беспоповцев толку Федосеева, проживавших в селах Хилкотой, Доложино, Грехнево. Только в Верхненаринской деревне у одного из многочисленных представителей фамилии «Филатов», по данным ревизии 1834г обнаружена запись: «Наум Дмитриев Филатов, а по настоящей природной фамилии Волошин» [ГАЗК ф.1о оп.1 д.17524 л.302об], и внуки поселенного в 1767 году в с.Гутай выведенного из Польши Григория Арефьева в период с 1810 по 1834г называют себя Щегловыми, но затем так же возвращаются к фамилии «Арефьев» [Там же, л.339].
Возможно, такая крепкая память родового имени вызвана условиями жизни в месте поселения и сугубой прагматичностью - ведь семейские западного Забайкалья, находясь в условиях добровольной изоляции, практически не ассимилируясь с местным населением, на что указывает ничтожно малое количество браков с сибиряками и инородцами вплоть до середины XIX в, не могли допустить кровнородственных браков до 7 колена, влекущих неизбежное вырождение сообщества.
Список литературы
ГАЗК ф.1о оп.1 д.17524 ; ф.282 оп.1 д. 61,1612; ф.212, оп.3 д.2
ПСЗ,1884, №53391. Электронный ресурс:http //www.nlr.ru/e-res/law_ r/search.phр (дата доступа 25.02.2014)
Осокин Г.М. «На границе Монголии» Очерки и материалы к этнографии юго-
западного Забайкалья, С-Пб., 1906.
Пыкин В.М. «Старообрядцы Забайкалья - семейские». - Улан-Удэ: Изд-во
Бурятского госуниверситета, 2009г.
Ровинский П.А. Материалы для этнографии Забайкалья // Известия СО РГО.
Иркутск, 1873. Т. 4, №3
Главная
Об авторе
