Поводом для начала исследования стало письмо замечательному писателю, краеведу и библиофилу Евгению Дмитриевичу Петряеву от его ленинградского друга Алексея Владимировича Орлова, подполковника медицинской службы, кандидата медицинских наук, старшего преподавателя кафедры микробиологии Военно-медицинской академии. В своем письме от 14 августа 1976 года Орлов сообщал, что в конце 1940-х – начале 1950-х годов, когда он с женой жил в Дудинке, в газете «Пионерская правда» было напечатано фото Виктора Михайловича Васнецова с внуком Витей на руках (это было в 1948 году, когда отмечали столетие нашего земляка и великого художника – А.Р.). Далее Орлов сообщал, что внук художника Виктор Васнецов получил в Чехословакии инженерное образование, но в 1945 году был арестован и попал на Норильский металлургический комбинат, где стал работать проектировщиком в производственно-техническом отделе Управления порта Дудинка.
До этого он сидел в концлагере вместе с композитором Сергеем Федоровичем Кайдан-Дешкиным, автором пионерского гимна «Взвейтесь кострами», где тот руководил духовым оркестром.
Виктор Васнецов был красивый и благовоспитанный молодой человек. Поскольку все газеты, приходившие в порт Дудинка шли через жену Орлова, то она передала этот номер «Пионерской правды» Виктору. Увидев фотографию, он заплакал и долго благодарил Орлову. Позднее Виктор познакомился в Дудинке с бывшей студенткой-медичкой из Киева, дочерью какого-то известного профессора, которая была арестована в Киеве и тоже работала на комбинате. Это была очень красивая, интеллигентная и эрудированная девушка с хорошей медицинской подготовкой. У них начался роман и, после освобождения, Виктор уехал к невесте в Киев, где они поженились (ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.108, л.47).
В письме от 3 декабря 1981 года, А.В. Орлов сообщил, что в ночь с 9 на 10 июля 1936 года он был арестован и, пройдя ряд концлагерей, стал работать врачом в Дудинке на Норильском комбинате. Интересно, что в школе Левицкой, в Царском Селе, он учился в одном классе с будущим академиком В.А. Энгельгардтом, с которым дружил до конца жизни (ГАКО, ф. Р-139, оп.1а, д.20, л.128-131).
Зная, что Валентина Георгиевна Чирикова, внучка известного русского писателя и драматурга Евгения Николаевича Чирикова в 1945 году жила в Праге, позвонил ей в Нижний Новгород, где она проживает в добром здравии и сейчас.
Чирикова прислала мне отрывки из книги воспоминаний Алексея Борисовича Евреинова, проживающего в настоящее время в Канаде, сына известного историка и поэта Б.А. Евреинова. Автор книги, окончил, как и Виктор Васнецов, английскую гимназию в Праге.
Евреинов пишет: «Витя Васнецов был на класс старше меня, но он, принадлежал к нашей бубенечской компании братьев Жекулиных, сестер Беем, Никишиных и других приходивших в русскую школу в сборовне (зале для собраний)
Профессорского дома (Бубенеч – район Праги, где в 1925 г. был построен кооперативный русский, так называемый «Профессорский дом»). Витя Васнецов одно время был особенно дружен с Жекулиными и со мной. Два лета он провел с нами в Невицком на Подкарпатской Руси. Там жили наши дядя и тетя Лоссиевские. В 1939 году наши пути немного разошлись, и дружба расстроилась. Витя стал близок с ребятами, которые были членами НТС (народно-трудового союза), и хотя мы продолжали встречаться, расхождения в политических взглядах сказывались. Осенью 1939 года немецкие оккупанты закрыли чешские высшие учебные заведения. Этот акт разделил не только нашу компанию, но и вообще многих русских студентов. Жекулины, я, Миша Окунев, Коля Челищев, Алек Недзведский и ряд других русских проявили солидарность с чешскими студентами, для которых высшее образование было закрыто, и не перешли в немецкие вузы. Витя Васнецов и очень много других, основываясь на том, что мера, принятая немцами, относится только к чехам, решили продолжать учебу в немецких вузах, коль такая возможность имеется.
Те, кто не перешел в немецкие вузы, кое-как устроились на работу. Они поступили в техникумы или на специальные курсы для приобретения какой-нибудь профессии. Я поступил преподавателем английского в языковой школе. Поступивший уже в немецкий политехникум Витя Васнецов тоже здесь преподавал. Мы по-прежнему дружили, избегая разговоров на некоторые темы. Окончив в 1942 году факультет машиностроения немецкого политехникума, Витя был направлен на минский железнодорожный узел для прохождения практики. Он вернулся оттуда весьма подавленным, отошёл от НТС и стал опять чаще бывать в нашей компании. О том, что он видел и пережил в России, рассказывать не хотел. Полагаю, что год в оккупированной России вылечил его от каких-либо иллюзий, если таковые у него были, относительно возможности освобождения России от коммунизма с помощью немцев. Весной 1945 года он не бежал на Запад, как многие из тех, кто активно сотрудничал с немцами, полагая, что поскольку его работа в оккупированной немцами России была исключительно по технической части, ему приход Советской армии ничем не грозит. Как жестоко он ошибся! Вскоре после прихода Советской армии начались аресты среди русских эмигрантов, причем независимо от того, были ли они чехословацкими гражданами или нет. В середине мая он был органами арестован ( по доносу одного из симпатизировавших НТС Витиного товарища, спасавшего свою шкуру). Арестованные были преимущественно сосредоточены в пражской тюрьме на Карловой площади. Большинство их было в возрасте от 60 до 80 лет. Из молодых были арестованы, не успевшие скрыться бывшие члены НТС, а также решившиеся остаться, как, например, Витя Васнецов. Арестов не избежала и большая «жекулинско-евреиновская» семья. В мае 1945 года, вероятно, по доносу одного из своих питомцев, был арестован дядя Ника Дрейер, бывший воспитателем в интернате Русской гимназии в Праге. Он был в группе примерно из тридцати арестованных, которую советские органы в течение нескольких недель возили с места на место. Наконец, в Ратиборе многих выпустили, не имея фактически никаких материалов для предъявления им обвинений в антисоветской деятельности.
Матушка Виктора Васнецова мне рассказывала, со слов вернувшихся из Ратибора, что бывший с ними в группе Витя Васнецов вел себя замечательно, старался поднять дух всех арестованных, подбадривал их, убеждал каждый день делать зарядку. Однако, Виктор был увезен в Советский Союз и в числе других получил 10 лет лагерей. Думаю, что от худшей участи спасло его имя. Виктора долго не выпускали, поскольку он проходил по делу как член НТС (антисоветской организации) и не считался репрессированным. Кроме того, как бывшему эмигранту без чехословацкого гражданства, ему чехословацкими властями было отказано в возвращении в Чехословакию к родителям. Получив прописку в Киеве, он, наконец, смог устроиться по специальности. (Ему пришлось окончить Всесоюзный заочный политехнический институт, так как его диплом остался в Праге – А.Р.). Все это я узнал от матушки Васнецовой. Через неё я списался с Витей и в 1963 году проездом в Москву, где тогда училась наша дочь, встретился с ним и с его женой на вокзале в Киеве. Через два года я с ним встретился опять, на этот раз в Москве в доме-музее В.М. Васнецова. В последний раз я его видел в Праге незадолго до нашего отъезда в Канаду, когда ему разрешили одному, без семьи, приехать в Прагу повидаться с отцом, священником. Матушка скончалась на несколько лет раньше, так и не дождавшись встречи с сыном. И хотя наш разговор не выходил за рамки обыденных тем, я оценил тот факт, что Витя не побоялся встречи с людьми из его прошлого. Несколько лет тому назад, будучи уже в Канаде, я окольным путем узнал, что Витя умер. (Он скончался 18 сентября 1991 года и похоронен в Киеве – А.Р.). В заключение хочу сказать, что Витя был на редкость хорошим человеком, храбрым, прямым и честным. Свою «ошибку» во время войны он, по-моему, полностью искупил».
В своих пояснениях, к тексту воспоминаний, Валентина Георгиевна Чирикова сообщила и то, что Аделаида Владимировна Жекулина была основательницей Русской гимназии в Праге.
В дальнейшем, благодаря Олегу Николаевичу Виноградову удалось выяснить, что супругу Виктора Васнецова звали Светлана Сергеевна Томилина. Она была арестована после откровенного выступления на комсомольском собрании. Ее отец, киевский профессор Сергей Аркадьевич Томилин был человеком с чрезвычайно широким мировоззрением. Биографами отмечается, что круг его научных интересов входили и социальная гигиена, и история медицины, и фитотерапия, и демография. Его пионерные мысли не утратили актуальности, звучат злободневно и провоцируют активность научного поиска. Сергей Аркадьевич был и остается классиком демографии и социальной гигиены, хотя продолжительное время был не признанным.
Михаил, сын Виктора Михайловича и Светланы Сергеевны, доктор физико-математических наук и работает в Берлинском университетте.
Очень интересно дополняет наш рассказ письмо другого корреспондента Е.Д. Петряева – Льва Ивановича Красовского. Лев Иванович, биолог, работал в нашем городе во ВНИИОЗ и сельхозинституте, а, в дальнейшем, переехал в Москву.
Вот что сообщал он в письме из Москвы от 19 августа 1976 года.
«В понедельник, 16 августа, был на нашем Немецком (Введенском) кладбище на могилах Васнецовых. У Аполлинария стоит плита с неясным барельефом и выцветшей надписью на фасадной части. На тыльной стороне плиты сделан медальон, обрамленный венком и в нем выцветшее черное изображение осмиконечного креста и в три строчки слова «Художник, историк, мыслитель». Памятник дешевый: глыба обошлась рублей в 500, гравировка в 1000, взяток заплатили столько же, итого 2 – 3 тысячи рублей. И там же, на кладбище, скульптурные памятники генеральшам тысяч на 500, если еще не дороже. Могилка Виктора находится через дорогу, напротив. Там же все его дети, кроме священника, отца Михаила умершего и похороненного в Праге в 1972 году. Стоял там цементный, бедный четырехконечный крест, в двух местах поломанный и починенный. Надписи находились у основания креста. Зимой их было совсем не видно под снегом. Кто-то карандашом написал на перекладине креста «В.М. Васнецов, великий художник». Сейчас креста нет, а на его месте стоит сиенитовая глыба рублей на 400. Две глыбы меньших размеров стоят на соседних (чужих) могилах. Великий иконописец, как и Н.В. Гоголь, остается без креста. Рядом, находится могила Михаила Пришвина (писателя – А.Р.) с птицей радости работы Сергея Коненкова, внизу мраморной плиты с шестиконечным крестом. По слухам, памятник своему деду спроектировал внук Виктора Михайловича, сын отца Михаила, отсидевший 10 лет, работающий в Киеве. Аполлинарий Михайлович был ктитором приходской церкви Святого Харитона-Огородника в Москве до ее закрытия 1930 или 1931 году. Я был в той церкви в 1929 году, в октябре месяце, когда там еще служили» (ГАКО, ф. Р-139, оп.1, д.88, л.77а – 77в).
В письме от 3 октября 1976 года Лев Иванович уточняет: «Выяснилось, что Виктора Михайловича Васнецова похоронили вначале на Лазаревском кладбище, ближайшем к его дому. Но, в конце 30-х годов, дочь художника, Татьяна Викторовна, перенесла прах родственников к могиле Аполлинария на Немецком кладбище. (Это не так – после упразднения Лазаревского кладбища, останки художника были перенесены на Введенское кладбище, где они покоятся рядом с останками его верной спутницы жизни Александры Владимировны, урожденной Рязанцевой, которая скончалась через семь лет после мужа и была похоронена на Введенском кладбище – А.Р.). Позднее там похоронили и Татьяну Викторовну в одной могиле с ее гениальным отцом. Эти похороны были уже с участием Екатерины Константиновны Васнецовой (супруги Всеволода Аполлинариевича Васнецова). Татьяна Викторовна была последней хранительницей церковных традиций в семье Васнецовых. Скончалась она в конце 40-х годов (это ошибка – Татьяна Викторовна Васнецова скончалась в 1961 году – А.Р.). Памятник Виктору Михайловичу проектировал его внук, по словам Екатерины Константиновны, бездарный архитектор ультрасовременных настроений, Андрей Владимирович Васнецов с одобрения Виктора, сына пражского отца Михаила. Проект скверный. Автор его тянет установку гравированной надписи на нем и «Витязей на распутьи». Затягивает все по лености и наплевательству на память деда, именем которого, однако, пробивает себе карьеру» (ГАКО, там же, л.93-94).
«Из глубины алтаря киевского собора св. Владимира Богоматерь несет к молящимся младенца Христа, а он простирает в этот мир свои детские ручки, любя и благословляя его, преобразуя в то же время своими руками Крест, на котором будет распят». Так написал в своей книге «Русский художник В.М. Васнецов», изданной книгоиздательством «Хутор» (Прага, 1948) об образе Богоматери с Младенцем - центральной фигуре росписи Владимирского собора - сын художника, Михаил Васнецов. (Эту книгу подарила Герценке Л.А. Васнецова-Воинова, племянница В.М. Васнецова 21 сентября 1969 года – А.Р.). Написал, по врожденной своей деликатности и скромности, унаследованной от отца, ни разу не упомянув о том, что прообразом Младенца послужил он сам, полугодовалый Миша, родившийся в октябре 1884 года. Эскизы к росписям стен и алтаря Владимирского собора Киева В.М. Васнецов начал создавать в 1885 году, когда вся семья переехала в Киев, где прожила шесть лет, пока Васнецов усердно работал в соборе. Собор начали строить в 1862 году, в память Крещения Руси, а его освящение состоялось 20 августа 1896 года.
Характерно, что еще в раннем детстве, Миша, чем-то выделялся среди других детей, привлекал внимание. То ли огромными своими глазами, взгляд которых был не по возрасту пронзительным, печально-кротким, серьезным, то ли скромностью своею, то ли незлобивостью и повышенной чуткостью ко всем окружающим его людям.
Вырос Михаил Васнецов в Московском доме Васнецовых и знаменитом селе Абрамцево, в атмосфере «расцвета русского ренессанса, вписавшего в историю русской и мировой культуры созвездия такого множества имен, которых не знала ни одна эпоха». Так писала В.Ф. Даувальдер в книге «Жизнь – Любовь». Постановки домашнего театра, декорации к которым писали такие прославленные художники, как Серов, Васнецов, Поленов, художественно-литературные вечера, музыкальные собрания. Дом, наполненный гостями, молодежью, шумом, звуками гитары и фортепьяно, смехом, но и атмосферой напряженной работы духа, атмосферой неустанного творчества. Художники настолько серьезно относились к детским домашним спектаклям, что для подготовки декораций к одному из них Поленов специально ездил в Германию.
Оба клироса знаменитой церкви Абрамцево были расписаны и украшены Виктором Михайловичем. Когда их впервые принесли и поставили, они показались грубыми и тяжелыми. Виктор Михайлович тут же взялся за палитру и просил, чтоб ему принесли садовых цветов. Мигом нанесли целую гору. Он выбирал, что ему нравилось, и вписывал тут же, на месте, на синий фон клироса, который под его рукой оживился, стал легким и волшебным.
После гимназии, оконченной с золотой медалью, Михаил Викторович также блестяще закончил в 1908 году математический факультет Московского университета, специализируясь по астрономии. Кстати, первые уроки звездного неба открыл детям дедушка Миши, священник села Рябово Михаил Васильевич Васнецов.
Михаил Викторович преподавал в частных гимназиях. Давалось это ему нелегко: не мог быть строгим и резким с детьми, особенно с девочками, но дети любили нестрогого, внимательного учителя и его длинные рассказы о звездном небе и восходах луны.
Работал педагог Михаил Васнецов и с трудными, как бы сейчас сказали, детьми, «уличными подростками» 12-16 лет в учреждении под названием «Детский труд и отдых» - прообразе первых интернатов. В этом доме, в Вадковском переулке Москвы, оборудовал Михаил Викторович обширную астрономическую обсерваторию.
И познакомился там с молодым биологом, «интересовавшимся всем» - Ольгой Васильевной Полетаевой.
Ольга, родилась 25 апреля 1880 года. Она была блестяще начитанна, энергична, брала частные уроки живописи, интересовалась историей искусства, психологией. У молодых людей было много общих интересов. И оба они очень любили детей.
Ольга Полетаева была незаурядной, по-настоящему творческой натурой, духовно сильным человеком. Ее работы в области физиологии растений привлекли внимание серьезных ученых. Гербарий редких растений, собранный ею, на съезде биологов в Вене, куда Ольга Васильевна приехала на свои деньги, заработанные частными уроками, получил похвальный диплом. Семья Ольги Васильевны была очень религиозная, многодетная. Всем четырем девочкам и единственному их брату родители стремились дать хорошее образование. Ольга Васильевна окончила частный институт Черняевой и естественное отделение Высших женских курсов в Москве. Позднее, уже после свадьбы, состоявшейся 25 июня 1911 года, Ольга Васильевна продолжала педагогическую деятельность в Коммерческом училище в Замоскворечье. Она написала две книги с изложением своей творческой педагогической методики: «Три года преподавания естествознания и географии» (впервые издана в 1911) и «География в школе» (впервые издана в 1912). В Герценке есть эти замечательные издания, не потерявшие своей актуальности и сегодня.
В 1912 году семья молодых Васнецовых переехала в Одессу, где Михаил Викторович получил место в Астрономической обсерватории.
14 октября 1918 года в Одессе у них родился сын Виктор. Вскоре молодую чету и маленького внука навестил в Одессе Виктор Михайлович Васнецов. Это была последняя встреча сына с отцом.
Далее события привели к тому, «что я должен был покинуть и семью и Родину, - вспоминал Михаил Викторович - Но Господь позаботился обо мне (по молитвам родных)». Много позднее он узнал, что почти все его оставшиеся на Родине товарищи-однополчане погибли: были расстреляны или умерли в лагерях и ссылках. С семьей своей Михаил Викторович встретился в Праге, в 1924 году, на съезде молодых ученых, совершенно случайно, спускаясь по лестнице отеля «Беранек», где проходил съезд.
Ольга Васильевна, несколько лет проработавшая в детских исправительных учреждениях Москвы, с большим трудом добилась разрешения на выезд за границу вместе с сыном, в надежде отыскать мужа. Все было неожиданным, случайным... Или нет, скорее опять по Воле Божией. Они были очень счастливы. Михаил Викторович преподавал в Пражском университете астрономию, писал научные статьи, Ольга Васильевна занималась прикладным искусством: вышивки, панно, деревянные скульптуры, куклы. Работала в обществе "Русский кустарь", где часто с большим успехом проходили ее выставки, в благотворительных организациях. Прага в то время была огромным центром русской эмиграции, беженцев было много, Ольга Васильевна, не жалея сил, с радостью помогала всем, чем только могла и умела. В свободное время всей семьей выезжали на природу, отпуск проводили на побережье Адриатики. Сын учился блестяще, в семье царило согласие. Ничто не предвещало потрясений и горя. Но духовная работа в сердцах происходила непрерывно, и поэтому для маленькой и дружной семьи не было неожиданным решение Михаила Викторовича посвятить свою жизнь служению Божьему. Ольга Васильевна полностью разделяла его чувства и стремления.
В 1932 году Михаил Викторович был рукоположен в дьяконы, а в 1933 получил сан священника.
Служил отец Михаил священником православного Пражского Собора или, точнее, церкви Святого Николая, принадлежавшей русской православной общине Праги, еще с 1870 года. Прихожан тогда всегда было очень много. Среди них большее число составляли русские эмигранты и новообращенные чехи. Положение изменилось после 1914 года. В церкви произошел внутренний раскол, прихожане разделились на две группы: православных чехов и собственно русских. Шли раздельные службы. Новому священнику русской общины приходилось очень сложно. Жили в маленькой квартире, рядом с неверующими соседями, которые устраивали перебранки и постоянно пьянствовали. С трудом добились разрешения устроить в этой квартирке небольшую домовую церковь Святого Николая. Пражский Собор передали национальной гуситской Церкви. Общими усилиями православной епархии и отца Михаила раздоры удалось прекратить. На воскресные службы в квартире «русского батюшки» яблоку было негде упасть. Все страждущие невольно тянулись к нему и в словах отца Михаила находили утоление своим скорбям.
При загадочных обстоятельствах семья Васнецовых потеряла своего единственного сына Виктора. Это случилось после входа войск Советской Армии в Чехословакию в 1945 году. Родители, ничего не знавшие об аресте сына, долгое время считали его погибшим. Такие были времена. На почве всех пережитых потрясений у Ольги Васильевны развилась тяжелая болезнь - склероз мозга, медленно и мучительно ведшая ее к могиле. Любящие отца Михаила прихожане помогали ему, как могли, в уходе за тяжелобольной женою, никогда даже в самых трудных случаях не слыша от него ни ропота, ни раздражения. Позже пришла, наконец, весть о том, что Виктор жив и здоров, женился, имеет сына, живет в Киеве. Но это уже не могло вернуть здоровье и разум его угасающей матери, которая скончалась в Праге 27 июля 1961 года. Проповеди отца Михаила стали известны не только в Праге. Он много преподавал в воскресной школе, имел многочисленных духовных сыновей и дочерей. Одна из них, Елена Мусатова, взяла на себя заботы о маленькой домовой церкви и об отце Михаиле, которому в то время было немало лет. Немного позже он писал Виктории Флориановне Даувальдер: «Я стал совсем стариком. Мне уже исполнилось 87 лет. Все становится мне трудно. Бываю на всех богослужениях в нашей домовой церкви. Но служу редко. И всегда с другим священником. Моя добрая помощница Лена заботится обо мне как не всякая о родном отце. Но полдня она должна работать в библиотеке и я часто остаюсь один. Читать мне трудно из-за глаз. Читаю только молитвенник. Или вот пишу письма. Господь помогает». Жизненный путь отца Михаила приближался к своему земному пределу. Он мог подвести итог. Добавлением к мгновениям радости были встречи с любимым с сыном, который трижды в течение 1970 и 1971 годов приезжал в Прагу к отцу, страницы законченной книги об отце - художнике Викторе Васнецове и усадьбе Абрамцево. И еще одной радостью была встреча с родными, братьями и сестрами, когда он ненадолго приезжал в Россию, в 1957 году (его сына Виктора освободили позднее). Тогда же он повстречался последний раз с Катенькой Поленовой, подругой далекой юности, и дал ей совет: написать книгу воспоминаний.
В 1967 году, в Праге, он получил рукопись книги с дарственной надписью: «Другу моей юности». Как не походил этот тихий седобородый старец, на прежнего подвижного и веселого Мишу Васнецова, которого помнила Катя Поленова. Вот только глаза остались прежние: пронзительные, задумчиво-грустные, глаза Младенца-Христа с алтарной абсиды Киевского Собора Святого Владимира.
Отец Михаил (Михаил Викторович Васнецов) скончался 3 января 1972 года в Праге. Похоронен на кладбище церкви Успения Пресвятой Богородицы, носящем название Ольшанское: от обилия ольхи на его аллеях.
Главная
Об авторе