Где-то еще лет 10 назад, читая произведения петербургского историка Игоря Бунича, я постоянно встречал материалы о существовании секретных статей к Брестскому договору, которые не опубликованы и сегодня. Он писал, также, что, после заключения Брестского мира, во всех губернских центрах России начали работать Германские комиссии по делам пленных. Недавно в Государственном архиве Кировской области(ГАКО) удалось найти подтверждающие документы о существовании такой комиссии и в Вятке. Вот первый документ. «Подписка от 11 февраля 1924 года. Я, Семакин Николай Михайлович уроженец г. Слободского, даю настоящую подписку в том, что оставленный у меня в доме (Вятка, Стефановская улица, 52) опечатанный Германской комиссией по делам пленных и переданный мне чемодан обязуюсь хранить до особого распоряжения власти или до предъявления требования владельца. Владельцем чемодана был Фридрих Штраус, бывший пленный, проживавший в то время в Гамбурге. В документах есть письмо имущественного подотдела Германского посольства в Москве от 28 декабря 1923 года. Это говорит о том, что большевики и в 1924 году свято блюли условия секретных статей Брестского договора (ГАКО, ф.1258, оп.1, д. 73, л. 47, 49). Но еще больший интерес представляет другой документ. Известно, что большевики экспроприировали у имущих классов все ценности. Тем интереснее для нас, сегодня, заявление германского подданного Макса Шлютера, проживавшего в Вятке на Владимирской улице, написанное в 1918 году. Он требовал возвратить ему дорогую золотую цепь, конфискованную из его сейфа в банке, мотивируя это тем, что по условиям Брестского мирного договора законы революционного времени об отчуждении собственности не распространяются на германских подданных (ГАКО, ф. Р-340, оп. 1, д. 17, л. 68). Теперь понятно, почему это так тщательно скрывалось. О следующей загадке мне рассказал Олег Васильевич Рогожников, известный краевед-библиофил из Слободского. На старом кладбище этого города, неподалеку от памятника пленным австрийцам умершим в городе во время первой мировой войны, есть странная могила. На кресте ее надпись «Нина, 1936-1937, захоронена живой». Самое загадочное в том, что даты жизни девочки указаны точно, но фамилии на табличке нет. Рядом с новым крестом, которому вероятно не более 10 лет лежит старый, металлический, но без таблички. Кто и когда поставил этот крест выяснить, Олегу Васильевичу, пока не удалось. В этом деле есть один юридический аспект. Убийства не имеют срока давности, поэтому, если кому-то из читателей известно что-нибудь об этой таинственной могиле, мы просим сообщить об этом в редакцию газеты. Теперь о памятнике пленным австрийцам. С ним связано тоже немало загадок. Неизвестно когда его поставил (вероятнее всего он поставлен в 1918-1920 годах). И, самое главное, неизвестно кто был инициатором его установки и кто его архитектор. Рядом с этим памятником расположен мемориал нашим воинам, умершим в госпиталях города во время Великой Отечественной войны. Ни одной фамилии на камнях этого мемориала нет. Печально, однако, другое. Он поставлен на месте, где были захоронены пленные австрийцы, а наши воины были захоронены в братской могиле на другом участке этого кладбища. Так кому мы носим сегодня цветы в день ПОБЕДЫ? Это ли не безразличие и беспамятство? Сегодня у нас много пишут об отношении к памятникам нашим воинам в Польше и Прибалтике. А как мы относимся к памятникам на нашей земле? Каждый год, в День Победы, клянемся, что никто не забыт и ничто не забыто, а сами до сих пор точно не знаем даже сколько граждан нашей страны погибло во время этой страшной войны. И последний пример беспамятства. Напротив автовокзала города расположена стелла, посвященная 100-летию со дня рождения В.И. Ленина. На ней есть имена самых знаменитых революционных деятелей Слободского. Отмечены там и знаменитые сестры Громозовы, о благородной деятельности которых немало написано в литературе по истории вятского края. А, между тем, памятник их деду уже много лет лежит,поваленный, неподалеку от таинственного захоронения девочки Нины. Может пора нам покончить с собственным беспамятством, тогда к памяти наших граждан и в других странах будут относиться по-другому.